Эм, ну вы же все равно не поверите, если я скажу, что они волшебные?..
Я пишу гет по фэндому? Что-то меня не туда несет конкретно. Хорошо, что относительно канонный.
В общем, сопли прилагаются.
Название: Правильные.
Автор: MeliDenta
Персонажи: Сатин – к Оби-Вану, много упоминаются Энакин/Падме.
Рейтинг: PG
Категория: Гет
Жанр: Психология, Драма, POV, ER
Размер: Мини
Предупреждение: OOC
Описание: Сатин наблюдает за Скайуокером и Амидалой. Просто её внутренний монолог к Оби-Вану.
Комментарий: Продолжая традицию зарисовок.
После серии 2.14. Могут быть погрешности относительно канона.
Автору кажется, что он очень приврал насчет характера Сатин, поэтому OOC.
Посвящение: Эл, тебе, конечно. Здесь честно есть Энакин.
читать дальшеЧто же, можно вздохнуть с облегчением втайне от всех и гордо выйти вон. Республика не отправит войска на Мандалор. Все хорошо ровно в той мере, которая нужна. Просто слегка кружится голова. Это пройдет. Все проходит, скажешь ты мне. Проходит все – ненависть и любовь, счастье и боль, даже эта ужасная война когда-нибудь подойдет к концу. Чьей победой она завершится? Ты мне этого не скажешь, генерал Кеноби. Сам не знаешь.
Я хочу попрощаться с сенатором Амидалой, но тут же себя одергиваю. Что это я? Амидале сейчас не до меня. Даже не до Сената. И весьма в малой степени до Набу.
Ты знаешь, что я имею в виду. Ты знаешь, хоть и делаешь вид, что всего этого не происходит.
Ты, ревностный поборник закона, закрываешь глаза на то, что твой бывший падаван влюблен, более того – любим! Как смешно. Джедай влюблен и даже не смущен этим фактом. Даже почти не стесняется. В этом он абсолютно на тебя не похож.
Знаешь, я видела их в Сенате. Они думали, что смогут притвориться беседующими о политике, просто как рыцарь-джедай и сенатор. Но в их глазах я видела отнюдь не озабоченность судьбой галактики.
Так смешны они. И поступают странно. Неправильно.
Я пытаюсь думать так – презрительно кривлю лицо, проходя мимо, гордо поднимаю голову, манерно кручу рукой, с мнимым безразличием наблюдая за ними. Делаю вид, что не одобряю, пока ты притворяешься, что просто этого не видишь.
Это же просто игра, и мы оба с тобой это знаем. Прошли это уже давно, оставили это за порогом.
Помнишь тот год на Мандалоре? Да, точно – забыть подобное слишком трудно. Когда мы путешествовали, не смея назвать место ночлега даже «приютом», когда я боялась, страшно боялась умереть, когда я вздрагивала от каждого выстрела бластера. Когда ты пытался не бояться. Когда ты пытался поддержать меня. Когда, надеясь скоротать страшную ночь, мы рассказывали друг другу истории. Стараясь не думать, умрем ли мы завтра или в другой день.
Ты знаешь, я все чаще вспоминаю мастера Квай-Гона. Просто удивительно, верно? Я думала, что его облик стерся напрочь из памяти моей, что он так и останется просто твоим наставником. Но знаешь… мне кажется, что он был мудрее нас с тобой даже сейчас. Что он тоже все прекрасно видел. А еще я тут подумала, что мы наводили на него глубокую тоску своим занудством в двойном размере. Ты иногда говорил, неодобрительно качая головой, – «Если бы он не спорил постоянно с Советом, он был бы уже магистром». Я думала, да, да, ты прав, что это он, почему он не соглашается? Почему, будучи джедаем, не слушается Ордена? Что для него закон? Что для него кодекс?
А он слышал нас с тобой – и просто улыбался с грустью.
Мы и сейчас такие – двое зануд, считающих, что нужно просто следовать правилам. Есть идеология. И все. Нужно сохранять лицо. Я – лицо герцогини Мандалора, тебе – лицо мастера-джедая. Нужно верить в свои идеалы. И все будет хорошо.
Правильно.
Но кто мы?
Я - правильная пацифистка и неправильная мандалорка. А ты, Оби-Ван? Ты же - правильный джедай. И на удивление неправильный человек.
Ты знаешь, тогда, на том корабле, я иногда замечала на лице твоего бывшего ученика странное выражение. Знаешь, мне кажется, он пребывал в полном восторге от происходящего. Он следил за нашими перебранками, и – вот странный! – ему это нравилось. Будто он впервые понял, что ты – не просто бесчувственный сухарь, полностью пропитанный джедайской моралью, насквозь избавленный от чувств и смятений, очищенный, отполированный и поставленный на полку как образец. Что ты такой же человек, который может попасть в это глупое положение. Уж не знаю, что он там себе придумал, но будь уверен, там все гораздо романтичнее, чем было на самом деле. А затем, уже здесь ты мне сказал «мы всего лишь друзья»… Жаль, что не видел его лица. Кажется, он на тебя обиделся.
Как ты вообще с ним можешь общаться? Он же ужасен. В нем совсем нет сдержанности, воспитанности, манер! Он слишком воинственный, жестокий, вспомни, как он убил Меррика. Почему тебе он друг? Почему Амидала – вроде бы воспитанная умная женщина – без памяти влюблена в него? Нет, вот чего мне никогда не понять.
В них слишком много огня, страсти. Постоянно искрится воздух, а я… я боюсь этого. Мне всегда было лучше с тобой. Ты теплый, да, но не горячий, ты сдержанный, спокойный, нет импульсивности, нет неожиданности. А рядом с Падме и Скайуокером мне просто неуютно. Я отвожу взгляд от них, хочу скрыться у ледяных баррикад, которые мы с тобой, Оби-Ван, возвели. Мы с тобой – по разные стороны. Я - на стороне мира. Ты же – на фронте.
Просто это они неправильные, шепотом уверяю себя, а не мы. Просто это они ошибаются, а не мы. Просто это они глупы, а не мы.
Мы же с тобой другие.
И поэтому мы с тобой никогда не сломаем эти заиндевевшие стены.
Никогда. Мы уже далеко не молодые, ты уже не падаван, а я – не наивная маленькая герцогиня. Мы закостенели, сами покрылись льдом. Нас с тобой уже не поменять. Так и Энакина Скайуокера никогда не заставить быть чуть сдержаннее, нельзя его обуздать и привить ему понятия «закона», «кодекса» и этой «правильности». Он никогда не перестанет привязываться ко всем, кто рядом, нарушая ваше основное правило. Так и сенатор Падме никогда не перестанет, только заслышав имя Скайуокера, поднимать голову и горящим взором смотреть на собеседника, забывая суть разговора.
Они скрывают свои отношения? Что же, глядеть друг на друга влюбленными глазами - самый лучший способ хранить чувства в секрете. Никто не догадается? Смешно! Ты знаешь это, Оби-Ван. И... молчишь, правильный джедай? Молчишь? Ухмыляешься и улыбаешься? Думаешь, пройдет? Или хочешь, чтобы он испытал хоть немного этого запретного для вас счастья? Конечно. Ты сам от него отказался, отрекся. Пусть хотя бы он немного порадуется. А потом, ты надеешься, сенатору Амидале самой это надоест. Или Скайуокер наконец станет правильным джедаем... Почему меня берет смех? Я вижу, Оби-Ван, я не слепа. Мне противен Скайуокер, а с Падме меня связывают исключительно деловые отношения, - но даже я вижу, что им правильными никогда не стать.
Кто из нас с тобой подумает: «а жаль»?
А могло ли быть… иначе? Ведь была же развилка, на которой мы могли что-то поменять… Вспомнить бы, когда она была…
Помнишь тогда, на корабле, когда Меррик приставил к моей голове бластер, а ты держал меч, желая меня спасти? Ты тогда сказал, что стоило бы мне сказать одно слово давным-давно - и ты бы ушел из Ордена. Как прекрасно ты лгал! Мне даже показалось, что ты сам на миг поверил этим словам. Лишь на миг. То было сказано, чтобы только успокоить меня. Ты бы не ушел из Ордена. Никогда. Ни при каких условиях. Сколько бы слов я тебе не сказала, хоть одно, хоть миллион. Нет, Оби-Ван, ты правильный джедай, ты просто эталон вашей морали. Знаешь... даже если... я бы не сказала это слово.
Ибо даже тогда твоя верность принадлежала бы республике и демократии, но главное - Ордену, по которому ты бы скучал, не в силах быть простым человеком. А не мне. И никогда так не будет. У меня же - своя преданность. И – к счастью - не тебе. А Мандалору.
Мы с тобой закостенели в этой правильности, ценя долг и принципы больше, чем что-либо другое.
Так нужно. Так необходимо.
Но почему, ответь, почему, когда я смотрю на них, на тех, для кого все меркнет перед одним только взглядом, меня грызет тоска по тому, чему быть не могло? Почему, когда я вижу Амидалу или Скайуокера, меня снедает лютая зависть? И мне не понять, белая или черная. Ответишь, генерал Кеноби? Не ответишь. Ты сам ответа боишься.
Но хватит! Хоть я и пацифистка, но я - мандалорка. А значит, прочь, тоска, прочь, бессмысленное размышление о несбывшемся! Хватит! Ненужные слезы, ненужные нюни.
Я выполнила свою миссию. Теперь нужно лететь домой – Дозор Смерти слишком опасен. Не провожай меня, Оби-Ван Кеноби, коллекция полуправд, коллекция иллюзий, мастер-джедай. Твое присутствие лишь мешает мне, создает столько проблем, что кружится голова. Не провожай меня, Кеноби. Хватит с нас этого экзамена на правильность, хватит этого искушения, хватит сожалений. Каждый из нас уже выбрал свой путь. И даже если они когда-нибудь пересекутся, мы лишь улыбнемся, помашем друг другу руками, сообщим последние новости, быть может, разопьем вино и снова поссоримся из-за идеологии. Помиримся вновь… а зайти снова разойдемся. И это будет правильно.
Передай от меня «спасибо» сенатору Амидале.
Прощай, Оби-Ван.
Но напоследок…
Пожалуйста – убеди меня, что мы всегда поступали правильно.
Я уже устала делать это самой.
Может, кто пристрелит блудную риджеманку?
В общем, сопли прилагаются.
Название: Правильные.
Автор: MeliDenta
Персонажи: Сатин – к Оби-Вану, много упоминаются Энакин/Падме.
Рейтинг: PG
Категория: Гет
Жанр: Психология, Драма, POV, ER
Размер: Мини
Предупреждение: OOC
Описание: Сатин наблюдает за Скайуокером и Амидалой. Просто её внутренний монолог к Оби-Вану.
Комментарий: Продолжая традицию зарисовок.
После серии 2.14. Могут быть погрешности относительно канона.
Автору кажется, что он очень приврал насчет характера Сатин, поэтому OOC.
Посвящение: Эл, тебе, конечно. Здесь честно есть Энакин.
читать дальшеЧто же, можно вздохнуть с облегчением втайне от всех и гордо выйти вон. Республика не отправит войска на Мандалор. Все хорошо ровно в той мере, которая нужна. Просто слегка кружится голова. Это пройдет. Все проходит, скажешь ты мне. Проходит все – ненависть и любовь, счастье и боль, даже эта ужасная война когда-нибудь подойдет к концу. Чьей победой она завершится? Ты мне этого не скажешь, генерал Кеноби. Сам не знаешь.
Я хочу попрощаться с сенатором Амидалой, но тут же себя одергиваю. Что это я? Амидале сейчас не до меня. Даже не до Сената. И весьма в малой степени до Набу.
Ты знаешь, что я имею в виду. Ты знаешь, хоть и делаешь вид, что всего этого не происходит.
Ты, ревностный поборник закона, закрываешь глаза на то, что твой бывший падаван влюблен, более того – любим! Как смешно. Джедай влюблен и даже не смущен этим фактом. Даже почти не стесняется. В этом он абсолютно на тебя не похож.
Знаешь, я видела их в Сенате. Они думали, что смогут притвориться беседующими о политике, просто как рыцарь-джедай и сенатор. Но в их глазах я видела отнюдь не озабоченность судьбой галактики.
Так смешны они. И поступают странно. Неправильно.
Я пытаюсь думать так – презрительно кривлю лицо, проходя мимо, гордо поднимаю голову, манерно кручу рукой, с мнимым безразличием наблюдая за ними. Делаю вид, что не одобряю, пока ты притворяешься, что просто этого не видишь.
Это же просто игра, и мы оба с тобой это знаем. Прошли это уже давно, оставили это за порогом.
Помнишь тот год на Мандалоре? Да, точно – забыть подобное слишком трудно. Когда мы путешествовали, не смея назвать место ночлега даже «приютом», когда я боялась, страшно боялась умереть, когда я вздрагивала от каждого выстрела бластера. Когда ты пытался не бояться. Когда ты пытался поддержать меня. Когда, надеясь скоротать страшную ночь, мы рассказывали друг другу истории. Стараясь не думать, умрем ли мы завтра или в другой день.
Ты знаешь, я все чаще вспоминаю мастера Квай-Гона. Просто удивительно, верно? Я думала, что его облик стерся напрочь из памяти моей, что он так и останется просто твоим наставником. Но знаешь… мне кажется, что он был мудрее нас с тобой даже сейчас. Что он тоже все прекрасно видел. А еще я тут подумала, что мы наводили на него глубокую тоску своим занудством в двойном размере. Ты иногда говорил, неодобрительно качая головой, – «Если бы он не спорил постоянно с Советом, он был бы уже магистром». Я думала, да, да, ты прав, что это он, почему он не соглашается? Почему, будучи джедаем, не слушается Ордена? Что для него закон? Что для него кодекс?
А он слышал нас с тобой – и просто улыбался с грустью.
Мы и сейчас такие – двое зануд, считающих, что нужно просто следовать правилам. Есть идеология. И все. Нужно сохранять лицо. Я – лицо герцогини Мандалора, тебе – лицо мастера-джедая. Нужно верить в свои идеалы. И все будет хорошо.
Правильно.
Но кто мы?
Я - правильная пацифистка и неправильная мандалорка. А ты, Оби-Ван? Ты же - правильный джедай. И на удивление неправильный человек.
Ты знаешь, тогда, на том корабле, я иногда замечала на лице твоего бывшего ученика странное выражение. Знаешь, мне кажется, он пребывал в полном восторге от происходящего. Он следил за нашими перебранками, и – вот странный! – ему это нравилось. Будто он впервые понял, что ты – не просто бесчувственный сухарь, полностью пропитанный джедайской моралью, насквозь избавленный от чувств и смятений, очищенный, отполированный и поставленный на полку как образец. Что ты такой же человек, который может попасть в это глупое положение. Уж не знаю, что он там себе придумал, но будь уверен, там все гораздо романтичнее, чем было на самом деле. А затем, уже здесь ты мне сказал «мы всего лишь друзья»… Жаль, что не видел его лица. Кажется, он на тебя обиделся.
Как ты вообще с ним можешь общаться? Он же ужасен. В нем совсем нет сдержанности, воспитанности, манер! Он слишком воинственный, жестокий, вспомни, как он убил Меррика. Почему тебе он друг? Почему Амидала – вроде бы воспитанная умная женщина – без памяти влюблена в него? Нет, вот чего мне никогда не понять.
В них слишком много огня, страсти. Постоянно искрится воздух, а я… я боюсь этого. Мне всегда было лучше с тобой. Ты теплый, да, но не горячий, ты сдержанный, спокойный, нет импульсивности, нет неожиданности. А рядом с Падме и Скайуокером мне просто неуютно. Я отвожу взгляд от них, хочу скрыться у ледяных баррикад, которые мы с тобой, Оби-Ван, возвели. Мы с тобой – по разные стороны. Я - на стороне мира. Ты же – на фронте.
Просто это они неправильные, шепотом уверяю себя, а не мы. Просто это они ошибаются, а не мы. Просто это они глупы, а не мы.
Мы же с тобой другие.
И поэтому мы с тобой никогда не сломаем эти заиндевевшие стены.
Никогда. Мы уже далеко не молодые, ты уже не падаван, а я – не наивная маленькая герцогиня. Мы закостенели, сами покрылись льдом. Нас с тобой уже не поменять. Так и Энакина Скайуокера никогда не заставить быть чуть сдержаннее, нельзя его обуздать и привить ему понятия «закона», «кодекса» и этой «правильности». Он никогда не перестанет привязываться ко всем, кто рядом, нарушая ваше основное правило. Так и сенатор Падме никогда не перестанет, только заслышав имя Скайуокера, поднимать голову и горящим взором смотреть на собеседника, забывая суть разговора.
Они скрывают свои отношения? Что же, глядеть друг на друга влюбленными глазами - самый лучший способ хранить чувства в секрете. Никто не догадается? Смешно! Ты знаешь это, Оби-Ван. И... молчишь, правильный джедай? Молчишь? Ухмыляешься и улыбаешься? Думаешь, пройдет? Или хочешь, чтобы он испытал хоть немного этого запретного для вас счастья? Конечно. Ты сам от него отказался, отрекся. Пусть хотя бы он немного порадуется. А потом, ты надеешься, сенатору Амидале самой это надоест. Или Скайуокер наконец станет правильным джедаем... Почему меня берет смех? Я вижу, Оби-Ван, я не слепа. Мне противен Скайуокер, а с Падме меня связывают исключительно деловые отношения, - но даже я вижу, что им правильными никогда не стать.
Кто из нас с тобой подумает: «а жаль»?
А могло ли быть… иначе? Ведь была же развилка, на которой мы могли что-то поменять… Вспомнить бы, когда она была…
Помнишь тогда, на корабле, когда Меррик приставил к моей голове бластер, а ты держал меч, желая меня спасти? Ты тогда сказал, что стоило бы мне сказать одно слово давным-давно - и ты бы ушел из Ордена. Как прекрасно ты лгал! Мне даже показалось, что ты сам на миг поверил этим словам. Лишь на миг. То было сказано, чтобы только успокоить меня. Ты бы не ушел из Ордена. Никогда. Ни при каких условиях. Сколько бы слов я тебе не сказала, хоть одно, хоть миллион. Нет, Оби-Ван, ты правильный джедай, ты просто эталон вашей морали. Знаешь... даже если... я бы не сказала это слово.
Ибо даже тогда твоя верность принадлежала бы республике и демократии, но главное - Ордену, по которому ты бы скучал, не в силах быть простым человеком. А не мне. И никогда так не будет. У меня же - своя преданность. И – к счастью - не тебе. А Мандалору.
Мы с тобой закостенели в этой правильности, ценя долг и принципы больше, чем что-либо другое.
Так нужно. Так необходимо.
Но почему, ответь, почему, когда я смотрю на них, на тех, для кого все меркнет перед одним только взглядом, меня грызет тоска по тому, чему быть не могло? Почему, когда я вижу Амидалу или Скайуокера, меня снедает лютая зависть? И мне не понять, белая или черная. Ответишь, генерал Кеноби? Не ответишь. Ты сам ответа боишься.
Но хватит! Хоть я и пацифистка, но я - мандалорка. А значит, прочь, тоска, прочь, бессмысленное размышление о несбывшемся! Хватит! Ненужные слезы, ненужные нюни.
Я выполнила свою миссию. Теперь нужно лететь домой – Дозор Смерти слишком опасен. Не провожай меня, Оби-Ван Кеноби, коллекция полуправд, коллекция иллюзий, мастер-джедай. Твое присутствие лишь мешает мне, создает столько проблем, что кружится голова. Не провожай меня, Кеноби. Хватит с нас этого экзамена на правильность, хватит этого искушения, хватит сожалений. Каждый из нас уже выбрал свой путь. И даже если они когда-нибудь пересекутся, мы лишь улыбнемся, помашем друг другу руками, сообщим последние новости, быть может, разопьем вино и снова поссоримся из-за идеологии. Помиримся вновь… а зайти снова разойдемся. И это будет правильно.
Передай от меня «спасибо» сенатору Амидале.
Прощай, Оби-Ван.
Но напоследок…
Пожалуйста – убеди меня, что мы всегда поступали правильно.
Я уже устала делать это самой.
Может, кто пристрелит блудную риджеманку?